Статьи

Потребность в эмоциональной связи со значимыми нам людьми является первичной и абсолютной для всех людей. Она буквально «вшита» в наш мозг.

Отношения - это близость. В отношениях проявляется внутренняя потребность человека в безопасной эмоциональной привязанности. Как в теории английского психиатра Джона Боулби о детской привязанности к матери. Только у взрослых.

Потребность эта настолько важная, что от если она не удовлетворена, ребенок может умереть или вырасти с серьезными психологическими нарушениями.

В 1760 г. Испанский епископ сообщал начальству о детях из воспитательных домов, которые часто умирали от печали, хотя были сыты и в безопасности.

В 1930 – 40 годах в американских больницах массово гибли сироты, имевшие «стол и кров», но лишенные эмоциональных контактов. Психиатры изучавшие это явление объяснили это эмоциональным голодом, а американский психоаналитик Рене Шпищ ввел термин «госпитализм», которым он обозначил психическую и физическую отсталость, вызванную нехваткой общения и воспитания вследствие отделения ребенка от матери и переживаемого ребенком горя.

В ситуации близких отношений - любовь и надежная привязанность синонимы.

Привязанность - поиск и поддержание контакта со значимыми другими - это базовая человеческая потребность «от колыбели и до могилы».

Контакт с фигурой привязанности - внутренний механизм выживания.

Боулби считал, что самые ранние связи детей с теми, кто о них заботится, имеют огромное влияние, которое продолжается на протяжении всей их жизни. Привязанность служит для того, чтобы в раннем возрасте удержать ребёнка около матери, тем самым повышая шансы этого ребёнка на выживание.

Те, кто изначально ухаживает за малышом, реагируют на его потребности и удовлетворяют их, позволяют ребёнку почувствовать себя в безопасности. Младенец знает, что его взрослый надёжен, и это даёт ему надежную опору для последующего познания мира.

Ключевой момент - когда рядом есть надежный взрослый - мир  безопасен!

Боулби, работая с трудными подростками, выяснил, что причина девиантного и саморазрушительного поведения его пациентов - нездоровые отношения с родителями. В своей работе «44 малолетних вора», он утверждал, что за маской безразличия они прячут неутолимые страдания, а за кажущейся черствостью - отчаянье». Трудные подростки, словно поклявшись себе «больше никто не сделает мне больно» - яростно и отчаянно отталкивали от себя людей. Его особенно поразила неспособность многих детей, воспитывавшихся в детских домах, установить в дальнейшей жизни глубокие отношения привязанности.

К концу первого года у ребенка формируется модель привязанность и общее представление о доступности и отзывчивости родителя.

При наличии принимающих, одобряющих, контейнирующих, находящихся в эмоциональном доступе взрослых формируется безопасная привязанность.

Безопасная привязанность - это здоровый баланс привязанности и автономии. 

Человек может находится в дистрессе, но эмоции его не захлестывают, но и не подавляются. Такой человек легко обращаться за поддержкой и дает поддержку. Общение с другими комфортно, но так же легко можно оставаться в одиночестве, не теряя спокойствия и получая от этого удовольствие. Относятся к потребностям своего партнера с вниманием и не воспринимают их как угрозу или обязательство.

Для взрослых с тревожным типом привязанности характерно желание высокой степени эмоциональной близости с партнёром. Людям с такой привязанностью свойственна неуверенность в себе, ревность, или постоянный поиск новых партнеров, или оказаться в браке «не с тем партнером», которому нельзя довериться. Им кажется, что партнер не хочет подобной степени близости.

Повышенная тревожность порождает желание получать подтверждение чувств от партнёра, а это в свою очередь может привести к появлению зависимости от партнёра. Свой собственный образ окрашен негативно, поэтому они могут сомневаются в себе и тревожатся, особенно если их партнер эмоционально холоден.

Для избегающего типа привязанности, высокая степень близости воспринимается как небезопасная. Чаще всего такие люди самодостаточны. Такой тип привязанности имеет защитный характер, отмечается тенденция к подавлению и сокрытию своих эмоций и чувств.

Людям с амбивалентным типом привязанности сложно быть любящими и открытыми, несмотря на стремление к близости. В данном случае желание отдалиться продиктовано страхом быть отвергнутым, а также дискомфортом от эмоциональной близости. Они не только не доверяют партнёру и видят его в негативном свете, но и себя не считают достойными любви партнера.

При сближении в отношениях вдруг появляется страх, и человек убегаете или закрываетесь эмоционально. Лучше брошу я, чем меня.

Эволюция приспособила наш мозг и тело к тому, чтобы стремиться к фигурам привязанности в моменты опасности и стресса. Присутствие такой фигуры - обычно это родители, дети, супруги, возлюбленные - приносит ощущение спокойствия и безопасности, а когда эти фигуры недоступны (или воспринимаются как недоступные), наступает дистресс.

Фигура привязанности может присутствовать физически, но отсутствовать эмоционально. Если фигура привязанности воспринимается как недоступная, наступает сепарационная тревога, чувство небезопасности, и дистресс. Важно не только физическое присутствие, но и эмоциональная вовлеченность в отношения.

И здесь хорошо вспомнить ситуации, когда, например, жена готовит обед у плиты, а муж пытается с ней поговорить. И вроде бы она что-то отвечает, но стоит лицом к плите, а к нему спиной. Или наоборот, муж сидит за компьютером, а жена пытается что-то рассказать. И вроде бы партнер рядом, и даже что-то отвечает, и возможно не раздражается на нас, но постепенно мы начинаем чувствовать, что отдаляемся…Так запускается сепарационная тревога.

Когда наш партнер воспринимается как эмоционально безопасный и доступный у нас вырабатывается гормон окситоцин. Его еще называют Гормоном любви и привязанности. Гормон нужен и мужчинам, и женщинам, потому что способен вызывать привязанность людей друг к другу: он не только заставляет их держаться вместе, но и запускает цепочку реакций в мозге, в результате которой они получают удовольствие от совместного времяпрепровождения.

Окситоциновый механизм выработался еще во времена доисторических животных. Благодаря ему мать чувствовала привязанность к ребенку, животные одной группы сбивались в стаю и готовы были защищать друг друга, а сексуальные партнеры держались рядом. Объятия и поцелуи инициируют дополнительный всплеск гормона.

Если отношения разрываются, этот гормон может спровоцировать очень неприятные переживания и тяжелый стресс. Согласно современным исследованиям, во время таких душевных страданий активность центров боли в головном мозге так же высока, как если бы человек испытывал реальную физическую боль.

Есть мнение, что это тоже реакция, выработанная эволюцией: мы должны держаться рядом, если отколемся от группы или близкого человека, поставим себя и других в сложное положение. Так что окситоцин не дает нам отбежать далеко, гонит обратно.

На физиологическом уровне окситоцин запускает механизм привязанности: именно окситоцин делает мать или отца привязанными к своему ребенку, привязывает женщину к своему сексуальному партнеру, а мужчине создает романтический настрой и сексуальную привязанность и готовность быть верным. В частности, окситоцин заставляет женатых/влюбленных мужчин держаться подальше от посторонних привлекательных женщин.

Окситоцин снижает уровень тревожности, улучшает состояние нервной и сердечной систем, поэтому люди с высоким уровнем окситоцина живут более здоровой и долгой жизнью. А если сюда добавить, что окситоцин стимулирует выработку эндорфинов, гормонов счастья, то, похоже, это очень важный для всех нас гормон!

Во взрослых близких отношениях проблему надежной или ненадежной привязанности можно сформулировать как вопрос, обращенный к значимому другому: «Могу ли я положиться на тебя, зависеть от тебя? Если мне будет действительно нужно, могу ли я быть уверен(а), что ты будешь со мной?». Ответов на этот вопрос конечное число. «Да, могу» соответствует надежной привязанности. Если ответ «нет, я не уверен(а)» или «нет, я не могу зависеть от тебя», привязанность ненадежная.

Когда фигура привязанности воспринимается как недоступная, система привязанности может реагировать гиперактивацией.

Ключевое слово воспринимается: не обязательно быть конфликту, можно просто пойти на работу или к друзьям.

В поведении появляется тревожное цепляние, преследование, попытки силой получить отклик от любимого. Такой поведенческий и эмоциональный паттерн соотносится с тревожно стилем привязанности. И тогда становиться важно контролировать/преследовать объект привязанности, чтобы быть уверенным, что он рядом. Возможно даже «задушить любовью», не учитывая границы и потребности другого. Потому, что даже маленькое расстояние ощущается как небезопасное для отношений. Если случается конфликт, становится невозможна пауза из-за страха потерять объект.

Критика и преследование партнера - это борьба за большую эмоциональную близость, стремление к контакту.

Другая стратегия связана с деактивацией системы привязанности, с подавлением потребностей в привязанности, с фокусировкой на практических задачах и ограничением или избеганием эмоционального контакта с объектом привязанности. Такой поведенческий и эмоциональный паттерн соотносится с избегающим стилем привязанности.

Эти две стратегии - тревожное цепляние и отстраненное избегание – формируются в детстве, могут воспроизводиться в последующих отношениях, но могут и изменяться в эмоционально безопасных и доверительных отношениях.

Каждый человек нуждается в надежной связи с другим. Эта связь дает ощущение безопасности, поддержки и комфорта для того, чтобы обрести опору и выходить в мир. Если у нас есть безопасная эмоциональная связь с партнером, мы становимся сильнее и устойчивее, мы можем исследовать этот мир и противостоять невзгодам.

Если мы чувствуем надежную эмоциональную связь, мы становимся автономнее и нам легче переносить одиночество.

Эмоциональную связь формирует эмоциональная доступность и отзывчивость.

Страхи и неопределенность жизненных ситуаций активируют нашу потребность привязанности.

Разрыв эмоциональной связи является ядром возникновения сильнейших конфликтов или отдаления партнеров, запускающих эскалацию стресса в отношениях.

Мозг реагирует на угрозу одиночества и разрыва с любимым и близким первобытной паникой/стрессом. Потребность в безопасной эмоциональной связи с другим человеком заложена миллионами лет эволюции.

Когда безопасная связь под угрозой, партнеры реагируют борьбой или бегством. Одни обвиняют, упрекают и нападают, чтобы получить хоть какой-то отклик. Другие закрываются и стараются не переживать. И первые и вторые испытывают страх, просто по-разному с ним справляются.

Беда в том, что однажды начавшись эта череда нападений и отстранений лишь подтверждает страхи и усиливает чувство одиночества и ненужности.

По сути, любые агрессивные упреки и нападки - крик отчаянья, протест против потери. Остановить это может только любимый человек, став эмоционально ближе и вернув уверенность. В противном случае битва продолжается. Один иступлено пытается выбить эмоциональный отклик из другого. Второй в страхе потерять любовь замирает или отстраняется.

В обычной, не стрессовой ситуации у любого человека в коре головного мозга происходит обработка внешних стимулов, т.е. идёт постоянное «отслеживание» ситуации при её полном осознании и контроле.

В стрессовой ситуации и перед лицом смертельной опасности у человеческого организма нет времени на обычную переработку информации через кору головного мозга (неокортекс) и тогда срабатывают более простые, инстинктивные защитные механизмы поведения, контролируемые ниже расположенными подкорковыми отделами головного мозга, осуществляющими эндокринную регуляцию и управление эмоциональными реакциями и состояниями.

Другими словами, в экстремальных и стрессовых ситуациях, с точки зрения физиологии, информация об окружающей среде извне, минуя неокортекс, передается через лимбическую систему в рептильный мозг. Запускает механизм самосохранения, с помощью которого организм человека переключается на режим самозащиты ещё до того, как он сам успевает даже подумать о грозящей ему опасности.

И если мы стали сверхчувствительны к каким либо ситуациям наш мозг воспринимает их, как угрожающие (алкоголь-небезопасно, критика-небезопасно и.т.п), он не уже не обрабатывает информацию с точки зрения рациональности, а начинает «спасать», включается реакция бей или беги.

Это может выглядеть, например так:

Мужчина, если в детстве его родители упрекали его, что он ведет себя как девчонка и подтрунивали когда он плакал, привык считать себя слабым и недостойным и старался не привлекать к себе внимания, в ситуации критики со стороны жены, будет чувствовать себя слабым и недостойным и скорее всего будет применять тактику «отстранение».

В зависимости от типа привязанности у супругов формируется тот или иной поведенческий цикл вокруг эмоциональной дистанции между ними.

Некоторые люди в ситуации конфликта, под действием тревоги стремятся немедленно разрешить противоречия и выяснить все сразу и окончательно (тревожный тип привязанности). Именно они обычно инициируют проблемный разговор, пытаются его довести до конца, даже если партнер не склонен к контакту. В отношениях они становятся «преследователями» и тяжело переживают молчание и холодность партнера.

Другие, склонны отложить эмоциональный разговор до тех пор, пока страсти не остынут и все можно будет обсудить разумно и рационально (избегающий тип). В отношениях такие люди часто дистанцируются и занимают позицию «отстраняющихся».

Важно научится выявлять негативный цикл взаимодействия в паре. Видеть, как поведение и реакции одного партнера, влияют на реакции и поведение другого.  Цикл - это повторяющаяся схема негативных поступков, чувств и мыслей, которые вызывает напряжение в отношениях.

Типичные варианты циклов

1. Цикл преследование – отстранение является базовым. Его варианты: требование/дистанция; жалоба/умиротворение; критика /окаменение.

Типично, что роль преследователя, как правило, исполняет женщина, а мужчина – дистанцирующегося. Однако бывает и наоборот. В ситуации, когда мужчина является преследователем в стереотипном конфликте он выглядит несколько иначе, чем женщина – преследователь. Часто его преследование сопровождается моментом принуждения.

3. Цикл отстранение – отстранение.

В этом стереотипе оба партнера колеблются в проявлении эмоциональной вовлеченности и перед лицом конфликта, оба будут отстраняться. Они могут избегать конфликтных вопросов и стремятся не обсуждать противоречия. Довольно часто, такие партнеры обнаруживают, что они живут параллельными жизнями.

Хотя это может казаться базовым паттерном у пары, но более вероятно, что изначально паттерн преследование - отстранение лежал в его основе. В этих случаях преследователем может быть «мягкий преследователь», которого трудно признать таковым, так как он (она) быстро сдается и не устраивает громких скандалов. Другой возможностью, которая даже более типична, является ситуация, когда преследователь «перегорел» и бросил затею приблизиться к партнеру. Ее (его) отстранение тогда может означать начало замораживания и отдаленности от отношений. Как правило, это ведет к большей нагрузке на отношениях с детьми, друзьями, коллегами, с которыми образуются более близкие эмоциональные связи, чем с супругом. Возникают устойчивые треугольники отношений.

4. Цикл Атака/Атака.

Типично эти эскалации являются отклонениями от паттерна преследователь – отстраняющийся, где отстраняющийся может чувствовать себя спровоцированным, взрывается гневом в определенные моменты. Здесь после ссоры отстраняющийся вероятно вскоре возвратится в свою дистанцированную позицию, до тех пор, снова не будет спровоцирован.

Если оба партнера принадлежат к тревожному или амбивалентному типу привязанности, то их отношения могут быть чрезвычайно эмоциональными и горячими. Однако, так как невозможно быть все время на чрезвычайно близкой дистанции слияния, то кто-то из них, в какой-то момент времени начнет чаще играть роль отстраняющегося.

Если встречаются «два равных бойца», то все выливается в грандиозный скандал и последующее взаимное отчуждение без согласованного решения. Если один из партнеров склонен больше уступать и умиротворять своего супруга (супругу), то проходит вариант решения более доминирующего партнера без искреннего согласия с ним другого. Он (она) просто адаптируется к более властному партнеру, часто затем неявно саботируя совместные действия.

Если мы перестаем чувствовать эмоциональную связь с партнером или она воспринимается нами как не надежная – мы думаем, что любовь уходит.

Привязанность.

Как вы думаете, что нужно детям для того что бы расти и развиваться?

Раньше считалось, что для того что бы ребенок рос, его нужно просто кормить и одевать, никто сильно не задумывался, что ему нравиться, и почему он капризничает.

У индейцев есть поговорка: ребенок гость в твоем доме. Накорми, воспитай и отпусти.

Но это не простой гость, а гость, который без взрослого не выживет.

На протяжении большей части истории человечества люди, вероятно, перемещались небольшими группами в поисках пищи и часто подвергались опасности нападения со стороны крупных хищников. В момент угрозы люди, подобно другим группам приматов, вероятно, сотрудничали, чтобы прогнать хищников и защитить больных и детей. Чтобы получить эту защиту, детям необходимо было находиться рядом со взрослыми. Если ребенок терял с ними контакт, он мог погибнуть. Таким образом, у детей должны были сформироваться привязывающие модели поведения - жесты и сигналы, которые обеспечивают и поддерживают их близость к тем, кто их опекает.

Девять месяцев ребенок был связан с матерью через пуповину. У них была одна кровь, одни переживания (через кровь гормоны матеры передавались ребенку).

Когда рождается человеческий детеныш, он не способен выжить без взрослого, он очень маленький и незрелый по сравнению с другими млекопитающими. Для того что бы человеческий детеныш выжил, природа на уровне инстинкта заложила программу привязанности. Потребность ребенка в заботе взрослого - потребность жизненно важная, витальная. Это не про капризы и удовольствие - это про жизнь или смерть.  И когда ставка так высока - деликатность неуместна. Если твой взрослый не подходит - зови громче. Не хочет - заставь. Забыл - напомни. Не уверен, что он по- прежнему ТВОЙ взрослый - лишний раз перепроверь. Вот поэтому, только родившись, младенец начинает искать своего взрослого и вовлекать взрослого в привязанность.

Младенец сразу после рождения, чаще всего похож на отца (мать всегда знает, что это ее ребенок, а вот что бы отец не сомневался и у ребенка было больше шансов быть принятым, природа создала такой шаг). Крик младенца сложно проигнорировать, он пробирает кажется до самого сердца - от плача младенца невозможно абстрагироваться.

Сразу же после рождения малыши любят слушать человеческие голоса и разглядывать человеческие лица (родившиеся всего лишь 10 минут назад, предпочитают лицо другим визуальным стимулам. Еще одна из уловок природы, для того что бы у младенца было больше шансов вовлечь в привязанность взрослого - социальная улыбка, появляющаяся у младенца с 3 месяцев. У взрослого, видящего улыбку ребенка, вырабатываются гормоны удовольствия и он готов на все, что бы ребенок еще раз улыбнулся. Рефлексы новорожденных (хватательный, вскидывает ручки ножки если резко положить) служат этой же цели. Даже внешний вид ребенка - большая голова, носик пуговкой, большие глазки, маленькие ручки и ножки, все это обращено к инстинкту заботы. Мы биологически запрограммированы, но то, что нас привлекают младенческие пропорции (котята, щенята и прочие малыши).

Если с материнским инстинктом все в порядке, мама готова откликаться на ребенка и с первых минут начинает формироваться привязанность. С папами и остальными членами семьи привязанность формируется так же - каждый отклик на потребность ребенка, не его улыбку, на его протянутые ручки формирует привязанность.

Привязанность - поиск и поддержание контакта со значимыми другими. Это базовая человеческая потребность «от колыбели и до могилы».

Сначала социальные реакции малышей не отличаются разборчивостью. К примеру, они будут улыбаться любому лицу или плакать из-за ухода любого человека. Однако в возрасте от 3 до 6 месяцев малыши сужают направленность своих реакций до нескольких знакомых людей, формируют явное предпочтение в отношении одного человека и затем начинают относиться с настороженностью к незнакомым людям. Вскоре после этого они становятся более подвижными, начинают ползать и играют более активную роль в удержании рядом основного объекта привязанности. Они следят за тем, где находится этот родитель, и любой знак, указывающий на то, что родитель может внезапно уйти, вызывает с их стороны реакцию следования. Весь процесс - фокусирование на основном объекте привязанности, который затем вызывает реакцию следования, - соответствует импринтингу у других видов. Подобно детенышам многих других видов, у малышей вырабатывается импринтинг на определенный объект привязанности и они настойчиво следуют за этим родителем, когда он удаляется.

К окончанию первого года жизни у ребенка появляется модель привязанности. То есть у ребенка начинает формироваться общее представление о доступности и отзывчивости родителя.

Если этот цикл повторяется много раз и соответствующие потребности ребенка каждый раз удовлетворяются нужным образом одним и тем же взрослым, то ребенок начинает доверять ему. И это доверие становится основой его дальнейшего развития. Кроме того, у ребенка формируется тесная эмоциональная связь с мамой, которая следит за его благополучием и безопасностью.

Схематически цикл формирования привязанности в первый год жизни можно изобразить так:

Сколько раз за год повторится этот цикл невозможно сосчитать.

Ребенок понимает, что его потребности (присутствие мамы, молоко, которые он пока сам не может не назвать, не осознать) удовлетворены, он в безопасности. Тогда ребенок растет спокойно, и как только какая - то потребность насыщается, перестает быть актуальной, ребенок с ней расстается. Настанет время и с рук слезет и, когда подрастет, в отдельную комнату попросится. Если мы наелись, мы не будем выходит из-за стола с куском пирога. Когда потребность полностью удовлетворена, за нее нет необходимости держаться. Так формируется безопасная привязанность.

Если ребенок успешно прошёл цикл формирования привязанности на первом году жизни, то скорее всего на втором году цикл (который тоже будет повторяться многократно) будет выглядеть так:

Только при условии успешного завершения цикла второго года ребёнок может научиться принимать ограничения, установленные извне. И только пройдя оба цикла - как первого, так и второго года, - ребёнок по-настоящему научиться доверять, отвечать взаимностью и управлять своими эмоциями. Это именно то время, когда закладывается совесть, самооценка, способность к состраданию и логическому мышлению. Нарушения в каком-либо из циклов будут иметь последствия на всю последующую жизнь ребенка, если он не получить своевременной педагогической и терапевтической поддержки.

Эволюция приспособила наш мозг и тело к тому, чтобы стремиться к фигурам привязанности в моменты опасности и стресса. Присутствие такой фигуры - обычно это родители, дети, супруги, возлюбленные - приносит ощущение спокойствия и безопасности, а когда эти фигуры недоступны (или воспринимаются как недоступные), наступает дистресс.

Фигура привязанности может присутствовать физически, но отсутствовать эмоционально. Если фигура привязанности воспринимается как недоступная, наступает сепарационная тревога и дистресс. Важно не только физическое присутствие, но и эмоциональная вовлеченность в отношения.